Сезон 1976 года завершился небывалой сенсацией. Высшую лигу покидал один из самых титулованных и заслуженных футбольных коллективов страны — московский «Спартак».
   Конечно, основной причиной грехопадения «Спартака» были просчеты и в подготовке команды к сезону, и в подборе игроков, и в тактике игры. Но «упасть» спартаковцам «помогли» некоторые соперники. Они путями не всегда праведными сумели сохранить за собой места в высшей лиге и выжить оттуда «Спартак», который, как, впрочем, и ряд других команд, не мог и не хотел опускаться до махинаций. Ему претил «договорный футбол».
   Справедливость требует вспомнить, что попытки спасти «Спартак» предпринимались. И делалось это не очень корректно.
   Так, перед одной из последних игр сезона 1976 года судья матча «Спартак» — «Шахтер» был подвергнут силовому давлению руководителей Спорткомитета. Арбитру довольно прозрачно намекнули, что от него ждут «наверху». Здесь был тонкий расчет: Владимир Фардман, а это ему предстояло судить игру с «Шахтером», занимал ответственную спортивную должность в г. Ейске. Другими словами, он по работе находился в подчинении и полной зависимости от чиновников Спорткомитета РСФСР.
   Совсем не хочу оправдывать судью. Но понять его все же можно. Нажима он не выдержал. Два одиннадцатиметровых, один из которых был явно из области фантазии, помогли «Спартаку» выиграть ту встречу. Но это была пиррова победа. Запоздалая «помощь» не выручила. Спартаковцы расстались с высшей лигой.
   Спустя несколько месяцев капитан «Спартака» Евгений Ловчев вспомнил об этих пенальти на страницах журнала «Спортивные игры». Он написал, как ему было стыдно наблюдать за действиями судьи.
   Пусть те заметки останутся на совести спартаковского капитана. Но невольно возникает вопрос: а стоило ли пользоваться подобными «услугами» арбитра и забивать 11-метровый? Не лучше ли было вспомнить о благородном предначертании спорта, как это сделал за полтора десятка лет до этого на чемпионате мира в Чили капитан сборной СССР Игорь Александрович Нетто? Нет, видимо, подобные вопросы не беспокоили Ловчева.
   Для сведения: о событиях в Чили на чемпионате мира 1962 года подробно рассказал в своей книге «Счастье трудных побед» Лев Яшин. «...после удара Игоря Численко мяч оказался в чужих воротах. Уругвайцы обступили итальянского судью, доказывая, что гола не было, а он показал рукой на центр. Уругвайцы продолжали настаивать на своем. Бог знает, к чему могла привести эта словесная перепалка, если бы не наш капитан — Игорь Нетто. Он подвел судью к воротам, показал ему дыру в боковой сетке и объяснил, что мяч влетел через эту дыру. Гол не засчитали. В тот момент мы вели 1:0...» (Изд-во «ФиС», 1985 г., с. 136).
   Итак, 1977 год «Спартаку» предстояло провести в 1-й лиге.
   Вселенская скорбь охватила спортивных руководителей. В кулуарах шептали, что судьбой команды занялся даже Первый секретарь МГК КПСС товарищ Гришин. Он якобы требовал принять меры для возвращения «Спартака» в высшую лигу.
   В такой постановке вопроса, разумеется, нет ничего порочного. Но как выполнять такое указание? Было предпринято много разумных шагов. К руководству командой пришли Н. П. Старостин и К. И. Бесков. Их добрые посевы сразу же начали давать плоды.
   И все же в 1-м круге «Спартак» лихорадило. Победы сменялись поражениями. Никаких гарантий, что спартаковцы сумеют стать во главе команд лиги, не было. Значит, ставилось под сомнение указание высокого начальства.
   И тут началось то, что уже не раз практиковалось футбольными функционерами, озабоченными в первую очередь своей карьерой.
   На выручку «Спартаку» были мобилизованы «удобные» ему арбитры. В числе «удобных» оказалось три ленинградца: К. Смирнов, А. Буров и Г. Мильх. По странной иронии судьбы они отсудили в 1977 году едва ли не третью часть всех спартаковских игр.
   Тринадцать одиннадцатиметровых бил «Спартак» в том сезоне (из них 10—во втором круге). Для сравнения укажем, что «Памир» и «Таврия» за весь год получили такую возможность соответственно 8 и 5 раз.
   Когда начинался второй круг, позиции «Спартака» не выглядели безупречно. Никаких гарантий на возвращение в «высший свет» не было.
   И тогда доброхотам от футбола особо мелодичным показался свисток Генриха Мильха. Его, словно аккомпаниатора капризной эстрадной звезды, на коротком трехмесячном отрезке 4 (?!) раза заставляли выходить на поле вместе со спартаковцами. В итоге все эти встречи завершились победой москвичей.
   Я все это к тому, что, укоряя по заведенной привычке судей, не забывайте и о тех, кто, узурпировав власть, заставляет их отрекаться от себя .и предавать футбол.
   Для справки:
   Многолетняя практика назначения судей предусматривает не более двух встреч арбитра с одной и той же командой за сезон. Г. Мильх судил игры «Спартака» 22 июля, 8 и 23 сентября, 16 октября 1977 года.
   Ни в чем не хочу упрекнуть Н. Старостина и К. Бескова — знаю, что они всегда были ярыми противниками делячества. Спасением «Спартака» занимались тогда едва ли не все причастные к футболу деятели.
   В апреле 1977 года автору этих строк было поручено инспектирование встречи «Спартака» с криворожской командой «Кривбасс». Судил игру ленинградец К. Смирнов. У москвичей игра шла натужно. А гости, наоборот, разыгрались и во втором тайме даже вышли вперед — 2:1.
   В «Спартаке» тогда играл энергичный, настырный и хитрый Михаил Булгаков. Он часто врывался в штрафную площадь соперников и, как только терял возможность нанести удар по воротам, продолжал движение, сталкивался с защитником и падал. Порой даже опытные арбитры попадались на эти уловки.
   Однако с тактическими фокусами Булгакова все были хорошо знакомы. Даже зрители на трибунах весело кричали: «Миша, упади!» Судьи тоже перестали обращать внимание на подобный «стиль» игры спартаковца.
   Но в тот день К. Смирнов, видимо, забыл о подобной манере игры. Очередное вторжение Булгакова в штрафную «Кривбасса» окончилось падением, и судья бодро затрусил к одиннадцатиметровой отметке.
   Игра завершилась вничью — 2:2. У меня не было ни малейших сомнений в неправомерности назначения пенальти. Тут же на стадионе «Динамо» я заполнил рапорт (благо тогда он был намного меньше по объему), поставил «двойку» за судейство и передал дежурному Управления футбола.
   На пресс-конференции, которые были тогда обязательны, председатель просмотровой комиссии, судья всесоюзной категории В. А. Бабушкин сообщил, что все 11 членов комиссии (4 арбитра всесоюзной и 7 республиканской категорий) были единодушны в оценке арбитража — «двойка»!
   На следующий день меня вызвали в кабинет начальника Управления футбола А. Д. Еремина, где состоялся просмотр видеозаписи вчерашнего матча. Ничего нового мы на экране не увидели. Разве что еще раз убедились в изъянах судейства.
   Тем не менее газету «Советский спорт» вынудили поместить информацию, из которой читатели узнали, что в результате просмотра видеозаписи действия судьи Смирнова признаны правильными (?!). Небезынтересно, что в 1977 году Смирнов судил три игры с участием «Спартака» и в каждой из них москвичи получали приятную возможность бить с одиннадцатиметровой отметки.
   В одном из февральских номеров 1989 года еженедельник «Футбол — Хоккей» поместил информацию инспекторской комиссии. Читатели смогли узнать, что «в числе инспекторов 9 заслуженных тренеров СССР и 14 заслуженных тренеров республики, 5 заслуженных мастеров спорта»... и т.д.
   И только о том, что состав инспекторов в 1989 году, на 5-м году перестройки, пополнился ленинградским арбитром К. Смирновым, комиссия не сообщила...
   А вот еще один эпизод из раздела «спартаковские страдания».
   3 октября того же, 1977 года «Спартак» не сумел в Москве победить ярославский «Шинник». Гости свели матч вничью — 0:0.
   Когда прозвучал финальный свисток, мы спустились в подтрибунное помещение. По коридору быстро шел один из руководителей профсоюзного спорта и громко кричал своему подчиненному: «Завтра все выездные дела «Шинника» выброси в корзину. Будут знать, у кого отнимать очки!»
   Ярославским ребятам все же поездку в Иран разрешили. Ибо через несколько дней после московского матча со «Спартаком» они в Ярославле сумели обыграть главного конкурента спартаковцев — минское «Динамо» и тем самым реабилитировали себя в глазах руководства. Профсоюзный начальник сменил гнев на милость и разрешил выезд за рубеж. Сейчас бывший профсоюзный начальник инспектирует матчи, следит, чтобы все было правильно.
   Завершился 1977 год. «Спартак» возвращен в высшую лигу. В значительной мере этот успех был обеспечен работой К. Бескова, Н. Старостина и старательной, самоотверженной игрой футболистов. Но, положа руку на сердце, признаем все же определенный «вклад» и футбольных функционеров, страдавших нравственной дистрофией. Это они комплектовали «судейский отряд особого назначения», содействовавший спасению «Спартака». Это они намекали, приказывали, заискивали, уговаривали арбитров на различные компромиссы с совестью. Как мы имели возможность убедиться, этот прессинг давал порой результаты.
   Я хорошо знал судей, которым выпало тяжкое бремя спасения «Спартака». Приходилось встречаться с ними и на сборах, и в разных городах, где пересекались наши судейские пути-дороги: в Москве и Алма-Ата, в Ленинграде и во Львове, в Сочи и Ташкенте. Все они были хорошими арбитрами, имевшими уже и большой жизненный, и спортивный опыт. Почему они так смиренно уступили начальственному прессингу, судить не берусь.
   Особенно сожалею о судейской судьбе Александра Бурова, к которой я имел непосредственное отношение. Бывший футболист ленинградского «Динамо», энергичный, подвижный. Буров обратил на себя внимание еще в 1971 году на предсезонных сборах в Хосте, которые я возглавлял. По моей рекомендации он уже через два года начал судить матчи 1-й лиги, а в 1976 году состоялся его дебют в высшей лиге.
   Тогда же, во время весенних сборов в Сочи, Бурову было поручено судейство кубковой игры московского «Спартака» и казанского «Рубина». Сомнительный пенальти в ворота волжан и явное малодушие арбитра при очередном нарушении правил спартаковцами в своей штрафной площади решили судьбу матча. «Спартак» победил. Судья получил «двойку».
   После игры в гостинице «Кавказ» я высказал Александру свое суждение о проведенной им игре. Он уверял меня, что никаких намерений «помочь «Спартаку» у него не было. Допущенные в игре ошибки Буров признавал, но клялся, что они носили случайный характер. Увы, все, что пришлось наблюдать потом, давало повод не раз усомниться в искренности моего собеседника.
   С 1978 года Буров фактически уже не привлекался к судейству. А ему было тогда всего 43 года.
   Поучительна дальнейшая судьба и других служителей Фемиды, проявивших сомнительную готовность переступить нравственный порог, чтобы угодить начальству. Практически спортивная карьера этих арбитров в 1978 году оборвалась. «Мавр сделал дело, мавр может уходить». Такой вердикт вынесли те же начальники, которые еще вчера толкали судей на отречение от нравственных основ в футболе.
   Арбитров убрали. Начальники остались руководить футболом...